У меня есть твой номер - Страница 3

— Хорошо, дорогая, — терпеливо отвечает она.

Мчусь по вестибюлю, маневрируя между группами делегатов конференции, и притормаживаю у стойки.

— Ничего нового?

— Кольца нам не приносили, мадам.

Воздух довольно свежий, но уже чувствуется приближение лета, на дворе середина апреля. Надеюсь, такая же погода будет стоять и через десять дней, ведь свадебное платье у меня с открытой спиной. Так что я рассчитываю на хороший денек.

Ступеньки перед гостиницей широкие и невысокие, я прыгаю по ним, пытаясь поймать сигнал, но безрезультатно. Наконец оказываюсь на тротуаре и машу телефоном еще яростнее, затем выскакиваю на тихую Найтсбридж-стрит.

Давай же! Ты можешь! Сделай это ради Поппи. Прими сообщение.

— А-а-а-а-а-а-а! — слышу я свой крик.

Плечо пронзает резкая боль, мимо пролетает на велосипеде какой-то парень. Прежде чем он сворачивает за угол, успеваю разглядеть старую серую размахайку с капюшоном и обтягивающие черные джинсы.

В моей руке ничего нет. Какого черта…

Тупо смотрю на ладонь. Телефон исчез. Этот урод украл его!

Телефон — моя жизнь. Мой жизненно важный орган. Я не могу существовать без него.

— Мадам, что случилось? — Ко мне торопится швейцар. — Он ударил вас?

— Я… меня обокрали, — заикаюсь я. — Телефон!

Швейцар сочувственно щелкает языком.

— Подонок. В таких местах нужно быть поосторожнее…

Я не слушаю его. Меня трясет. Никогда не чувствовала себя столь беспомощной. Что я буду делать без телефона? Как буду функционировать? Рука машинально пытается нащупать его в кармане, чтобы написать всем и каждому: «У меня нет телефона!» — но как сделать это без долбаного мобильника?

Телефон — мой друг. Он — член моей семьи. Он — моя работа. Он — моя вселенная. Он мое все. Такое впечатление, будто выведена из строя моя система жизнеобеспечения.

Швейцар смотрит на меня с сочувствием.

— Позвонить в полицию, мадам?

Я не в состоянии ответить ему. Меня посещает неожиданная, еще более ужасная мысль. Кольцо. Ведь я дала номер мобильника всем кому ни попадя: уборщицам, работникам туалета, персоналу вечеринки… Что, если кто-то из них найдет кольцо? Что, если кто-то пытается дозвониться до меня прямо сейчас, а ему не отвечают, потому что чертов воришка выбросил сим-карту в реку?

О боже, нужно срочно поговорить с портье. Дам ему номер моего домашнего телефона.

Нет. Плохая идея. Он может оставить сообщение, и Магнус услышит его.

Ладно. Значит… значит… я дам ему свой рабочий номер. Да, так и сделаю.

Вот только сегодня в офисе никого. Не сидеть же там в ожидании звонка.

Вот тут я по-настоящему пугаюсь.

В довершение всего, к портье не пробиться. Стойку осаждают участники конференции, требуя заказать столики в ресторане. Пытаюсь поймать взгляд портье, но тот упорно игнорирует меня. Знаю, этот человек уже потратил на меня немало времени, но разве он не понимает, в каком безвыходном положении я очутилась?

— Мадам. — Швейцар зашел в вестибюль вслед за мной. — Мы можем угостить вас чем-нибудь, чтобы вы пришли в себя? Арнольд! — подзывает он официанта. — Пожалуйста, принеси леди бренди за счет заведения. А портье поможет вам с полицией. Хотите присесть?

— Нет, спасибо. — И тут меня осеняет: — Может, стоит позвонить на мой мобильник? Позвонить грабителю! Попрошу его вернуться, пообещаю вознаграждение… как вы думаете? Одолжите мне ваш телефон?

Я протягиваю руку, но швейцар буквально отпрыгивает от меня.

— Мадам, это безрассудный шаг, — сурово произносит он. — Уверен, полиция не одобрит его. Вы в шоке. Будьте добры, сядьте и попытайтесь успокоиться.

Может, он и прав. Не хватало еще завязать знакомство с уголовником в капюшоне. Но я не могу сесть и успокоиться. Ношусь по вестибюлю взад-вперед, каблуки цокают по мраморному полу. Мимо огромного фикуса в горшке, мимо столика с газетами… мимо блестящей урны… возвращаюсь к фикусу. Беготня приводит меня в чувство, и все это время я не отрываю взгляда от стойки портье.

Вестибюль так и кишит типами в деловых костюмах. Через стеклянную дверь вижу, как швейцар подзывает такси и кладет в карман чаевые. Приземистый японец в синем костюме стоит рядом с бизнесменами-европейцами, он что-то яростно кричит, похоже по-японски, и отчаянно жестикулирует. На груди у него подскакивает бэджик. Он такой смешной, что я поневоле улыбаюсь.

Мне приносят бренди, я залпом выпиваю его и опять бросаюсь по знакомому маршруту.

Фикус в горшке… столик с газетами… урна… фикус в горшке… столик с газетами… урна…

В голове зреют гневные мысли. Этот мерзавец в капюшоне понимает, что сломал мне жизнь? Понимает, как необходим мне телефон? Украсть телефон — тягчайшее из преступлений!

И телефон-то так себе. Старенький. Допотопный. Грабитель обломается, если захочет набрать букву «В» в сообщении или выйти в Интернет. Ничего у него не получится. И тогда он раскается.

Фикус… газеты… урна… фикус… газеты… урна…

А еще ударил меня по плечу! Гад! Может, удастся отсудить у него миллионы. При условии, что его поймают, но это вряд ли.

Фикус… газеты… урна…

Урна.

Погодите.

Что это?

Смотрю в урну как громом пораженная, подозревая, что кто-то пытается сыграть со мной злую шутку. Или у меня галлюцинации?

Телефон.

В урне. Мобильный телефон.

2

Моргаю, трясу головой и снова смотрю в урну. Телефон действительно торчит из-под программок конференции и стаканчика из «Старбакса». Что он здесь делает?