У меня есть твой номер - Страница 44

— Волонтером? — Сэм стреляет в меня колючим взглядом.

Понятия не имею, о чем это он. Мозг напряженно работает. Волонтер… волонтер… что за…

— Я говорю об экспедиции в Гватемалу! По программе обмена! — сияет Мэтт Митчелл. — Мы так рады, что ты в деле!

Ничего я не знаю ни о какой Гватемале. Это ошибка!

— Гватемала? — переспрашивает Сэм с замороженной улыбкой.

Вспомнила. Я послала это письмо поздно вечером. Кажется, я выпила бокал вина. Или два. Или… три.

Рискую мельком глянуть на Сэма. Да, ему это тоже не понравилось. Но, судя по расписанию, Сэм давным-давно не был в отпуске. Он должен поехать в Гватемалу.

— Нас всех очень тронуло твое письмо. — Мэтт хватает руку Сэма обеими ладонями и энергично трясет. — Не знал, что тебе небезразличны развивающиеся страны. Скольким сиротам ты помогаешь?

— Сэм! — К нам, пошатываясь, направляется темноволосая девица. Она сильно нарумянена, под глазами потеки туши для ресниц. — Такое тебе преогромное спасибо за электронную открытку о Скампере. Это потрясло меня.

— Всегда пожалуйста, Хлоэ, — цедит Сэм.

— Такие прекрасные слова! — пьяно всхлипывает девица. — Только ты понимаешь меня. — Она вот-вот разрыдается.

— Хлоэ, давай ты присядешь, — предлагает Сэм.

Но тут опять вмешивается Джастин, на лице его злорадная ухмылка.

— Я слышал об этой знаменитой открытке. Можно взглянуть на нее?

— У меня есть распечатка. — Шмыгнув, Хлоэ достает из кармана смятый листок, и Джастин выхватывает его.

— О, как это прекрасно, Сэм! — сюсюкает он, с фальшивым восторгом разглядывая листок. — Как трогательно.

— Я показала всему отделу, — хлюпает носом Хлоэ. — Все теперь думают, что ты такой душка, Сэм.

У Сэма вид, будто он хочет катапультироваться — с такой силой он сжимает ножку бокала.

— «Милый Скампер теперь на небесах резвится, а мы остались здесь страдать, — с выражением зачитывает вслух Джастин. — Такой пушистый, такие глазки, и косточка его в машине навсегда останется лежать». — Джастин делает паузу. — Какая гениальная рифма, Сэм, лежать — страдать. А почему кость в машине? Это как-то негигиенично.

— Отдай! — Сэм пытается выхватить листок, но Джастин уклоняется, вид у него предовольный.

— «Одеялко его всегда на кровати. Скампер знает, что скорбим мы, как его братья», — кривится Джастин. — Кровати — братья? Ты вообще знаешь, что такое рифма, приятель?

— А мне это кажется очень трогательным, — благожелательно говорит сэр Николас.

— Мне тоже, — торопливо поддакиваю я. — Думаю, это блестяще.

— Это так верно. — По лицу Хлоэ струятся слезы. — Это прекрасно, потому что верно.

— Джастин, — говорит сэр Николас. — Может, принесешь Хлоэ стакан воды?

— Разумеется! — Джастин проворно прячет листок в карман. — Ты ведь не будешь возражать, если я сохраню твое стихотворение, Сэм? Оно такое талантливое. Может, тебе заключить контракт с «Холлмарк»? — Он уводит Хлоэ.

Не осмеливаюсь взглянуть на Сэма.

— Ну! — говорит сэр Николас в некотором недоумении. — Сэм, я и не знал, что ты так любишь животных.

— Я не… — Сэм едва владеет своим голосом. — Я…

Отчаянно пытаюсь придумать, как исправить ситуацию. Но что я могу сделать?

— А теперь, Поппи, пожалуйста, извините меня, — продолжает сэр Николас. — Я бы с удовольствием остался, но мне нужно поговорить с бесконечно скучным человеком из «Грин Ритейл». — Он корчит такую смешную гримасу, что я не удерживаюсь и прыскаю. — Сэм, увидимся позже. — Он сжимает мою руку и исчезает в толпе, а я подавляю в себе желание рвануть за ним.

Поворачиваюсь к Сэму и скорбно говорю:

— Э… простите меня за все это.

Сэм молчит, а потом вытягивает руку ладонью кверху. Спустя пять секунд я понимаю, что он имеет в виду.

— Что? Нет! То есть… можно он останется у меня до завтра? На него приходят все сообщения…

— Отдайте.

— Но я еще не успела купить себе новый! Это мой единственный номер, мне он необходим…

— Отдайте.

Этот человек непробиваем.

С другой стороны… не станет же он отбирать телефон силой, верно? Сэм явно не из тех, кто устраивает сцены.

— Послушайте, я понимаю, что вы в ярости, — заискивающе говорю я. — Но может, я сначала перешлю вам все письма? И верну вам телефон завтра, когда все улажу. Пожалуйста!

Сэм тяжело дышит. Похоже, понимает, что его загнали в угол.

— Но вы не пошлете больше ни единого письма, — требует он, опуская руку.

— Хорошо-хорошо.

— И предоставите мне список отосланных вами писем.

— Хорошо-хорошо.

— Вы вернете мне телефон завтра, и чтобы я больше ничего о вас не слышал.

— Мне прийти к вам в офис?

— Нет! — Его аж передергивает. — Встретимся во время ланча. Я напишу вам.

— Хорошо, — протяжно вздыхаю я. — Простите. Я не хотела устраивать из вашей жизни хаос.

Я немного надеялась, что Сэм скажет что-нибудь милое, вроде: «Не волнуйтесь, вы этого не сделали» или «Ничего страшного, вы хотели как лучше». Но ничего такого он не говорит. Просто спрашивает:

— Вы уверены, что это все? Или мне стоит знать еще о чем-то?

Я молчу.

— Только не врите. Может, вы подписали меня еще на несколько поездок? Выступили с инициативами от моего имени? Настрочили за меня еще дюжину жутких стишков?

— Нет! Никаких стишков! Клянусь.

— Вы хоть понимаете, что натворили?

— Понимаю.

— Понимаете, в какое положение поставили меня?

— Мне жаль, очень жаль, — в отчаянии говорю я. — Я не хотела подводить вас. Не хотела, чтобы у вас были неприятности. Думала, я оказала вам услугу.